Римский император в 307—337 г. Сын Констанция I Хлора. Род. 27 февр. 272 г.Умер 22 мая 337 г.
Точное место рождения Константина неизвестно. Вероятно, он происходил из города Нэсса в Дакии. Матерью его была простая женщина по имени Елена, как гласит предание, — дочь содержателя гостиницы. Ему было около двадцати лет, когда его отец был возведен в звание Цезаря императором Диоклетианом, но при этом принужден был развестись с его матерью и жениться на Феодоре, падчерице второго Августа — Макси-миана Геркулия. Вместо того чтобы последовать за отцом на запад, Константин остался на службе у Диоклетиана (Гиббон: 14). По свидетельству Феофана, он с юности выказывал необыкновенный разум, телесные силы и большие способности к наукам. Во всех африканских войнах Диоклетиана и персидских Галерия он отличался своим мужеством (Феофан: 288, 293). Мало-помалу его возвысили до почетного звания трибуна первого разряда.
После отречения Диоклетиана в 305 г. Константин оказался в Нико-медии на положении почетного пленника (Гиббон: 14). Галерий боялся отпускать его от себя, так как знал что в случае смерти Констанция, Константин легко сможет склонить на свою сторону галльские и британские легионы. Часто он строил козни против молодого человека, но не решался предпринять чего-нибудь явно, дабы не навлечь на себя гнев граждан и ненависть воинов. Однажды император как бы в шутку и для испытания силы и ловкости Константина втолкнул его в клетку со львом. Но Константин одолел хищника. Между тем в 306 г. тяжело больной Констанций отправил письмо Галерию и просил прислать к нему сына, которого он хотел видеть перед кончиной. Так как Галерий не имел больше приличного предлога препятствовать отъезду Константина, он с большой неохотой дал на это согласие. Впрочем, он намеревался задержать его по дороге и поэтому повелел, чтобы он отправился в путь утром. Однако Константин в тот же вечер умчался из Никомедии, искалечив по пути всех государственных лошадей на многочисленных дорожных постах. Когда Галерий узнал об этом, он пришел в ярость, но уже не мог ничего поделать. С невероятной быстротой Константин добрался до Британии и застал отца при смерти. Тот успел только представить его воинам и передать власть из рук в руки (Лактанций: 24).
Галерий вынужден был признать свершившееся и даровал Константину титул Цезаря. В завязавшейся затем междоусобной войне Константин поначалу не участвовал, но явно был на стороне врагов Галерия. В 307 г. он женился на дочери Максимиана Фаусте и принял из рук тестя звание Августа, которое Галерий после своего поражения вынужден был за ним признать. Константин взялся за оружие только в 312г., когда ему объявил войну правивший в Италии Максенций. Но коль скоро война началась, он действовал стремительно и решительно. Пока Максенций собирал силы, армия Константина уже перевалила через Альпы и вторглась в Италию. Под Турином Константин нанес своему врагу первое поражение, после чего вся Северная Италия признала его власть. Под Вероной была разбита вторая армия. Решительное сражение произошло у Красных Скал в девяти милях от столицы. После упорного боя воины Максенция обратились в бегство, а сам он при переправе через Тибр упал в воду и утонул. Вступив в Рим, Константин велел казнить двух сыновей свергнутого императора и позаботился о совершенном истреблении его рода. Но когда некоторые римляне потребовали казни всех приверженцев Максенция, Константин решительно воспротивился такой жестокости и объявил всеобщую амнистию (Гиббон: 14). Справедливость была одним из главных достоинств Константина. По свидетельству Аврелия Виктора, он всем врагам своим оставил почет и имущество и принял их в число друзей. Легионы преторианцев и их вспомогательные отряды, более пригодные для смут, чем для защиты города, он совершенно распустил и вместе с тем отменил их особое вооружение и военную одежду (Виктор: «О Цезарях»; 40, 41).
Пробыв недолгое время в Риме, Константин отправился в Медио-лан и здесь выдал за Лициния свою сестру Констанцию. Кроме того, оба императора издали эдикт окончательно положивший конец гонениям на христиан. В нем, в частности, говорилось: «Руководствуясь здравым и правым смыслом, мы объявляем следующее наше решение: никому не запрещается свободно избирать и соблюдать христианскую веру и каждому даруется свобода обратить свою мысль к той вере, которая, по его мнению, ему подходит... Отныне всякий, свободно и просто выбравший христианскую веру, может соблюдать ее без каких бы то ни было помех...» (Ев-севий: «Церковная история»; 10; 5). Даровав свободу вероисповедания своим поданным, сам Константин еще несколько лет жил в двоеверии. Он все более деятельно поддерживал христиан и продолжал приносить жертвы старым богам; давал большие деньги на восстановление христианских церквей и не менее щедро поддерживал языческие храмы; превозносил Христа и благоволил к Аполлону. Но в последующие годы почитатели старины и древнего римского духа с болью и гневом убедились, что император постепенно склоняется к новой религии. Он отказался участвовать в публичном молебство-вании в честь Юпитера Капитолийского (Гиббон: 20) и запретил ставить свои изображения в храмах, а потом и вовсе перестал посещать их. Епископы и проповедники нового учения приглашались к императорскому столу и назначались воспитателями его детей. В чертогах дворца Константин устроил род церкви, где молился вместе со всем своим двором. Евсевий пишет, что император проводил целые ночи без сна за изучением Священного писания и сочинением проповедей. Затем, собрав слушателей, он вставал с поникшим лицом и тихим голосом, весьма благоговейно, толковал им божественное учение. Если потом слушатели оглашали его одобрительными криками, то он давал им знак возводить очи к небу и своим удивлением, своими благоговейными похвалами чествовать одного Бога. Разделяя речи на части, он то обличал заблуждения многобожия, то говорил о единовластвующем Божестве и вслед за тем рассуждал о всеобщем и частном промысле. Даже на золотых монетах он повелел изображать себя со взорами, обращенными вверх, в виде молящегося (Евсевий: «Жизнь Константина»; 4; 15—17, 29). В походах Константин возил за собой сделанную наподобие церкви палатку. Позже каждый легион стал иметь такую походную церковь и получил священников и диаконов (Созомен: 1; 8).
Между тем прошло совсем не много времени и прежнему единодушию императоров пришел конец. После смерти всех остальных Августов римский мир оказался поделен между Константином и Ли-цинием, и соперничество между ними было неминуемо. Начало вражде, как можно предположить, положил Лициний. Вскоре после победы Константин возвел в Цезари своего полководца Бассиана и выдал за него замуж свою сестру Анастасию. Но короткое время спустя оказалось, что Бассиан замешан в заговоре против Константина. Следствие показало, что нити заговора тянулись на восток к Ли-цинию. Рассерженный Константин в 314 г. начал против него войну. Первое сражение произошло в Паннонии у города Цибалиса. Упорный бой продолжался с утра до позднего вечера. Наконец Константину удалось на правом фланге потеснить легионы Лициния. Тот отступил в свой лагерь, а ночью поспешно бежал на другой берег Сабы и разрушил за собой мосты. Вторая битва развернулась во Фракии и была еще более упорной, чем первая. Лициний опять отступил — на этот раз в Македонию. Потери его были столь велики, что он вынужден был просить мира. Константин согласился на прекращение войны, однако отобрал у своего соперника Паннонию, Далмацию, Дакию, Македонию и Грецию. Некоторое время спустя оба Августа договорились о провозглашении трех новых Цезарей. Ими стали сыновья Константина — Крисп и Константин II, а также Лициний II, сын Лициния.
Соперники понимали, что заключенный мир — только отсрочка, и напряженно готовились к новой войне. В 324 г. борьба возобновилась. Лициний стянул все свои силы к Адрианополю. Константин переправил свои легионы через Гебр и атаковал неприятеля. Потеряв до тридцати тысяч только убитыми, Лициний отступил в Византий. Вскоре после этого Крисп, сын Константина, разгромил в Геллеспонте флот Лициния. Лициний переправился в Халкедон на мало-азийское побережье и здесь в короткий срок собрал новую армию. Она была разбита неподалеку от Никомедии. После этого продолжение войны стало бессмысленным. Через свою жену Лициний обратил -ся к Константину с просьбой о мире. Он отрекся от власти и был сослан в Фессалоники. Через год его казнили, обвинив в изменнической переписке с варварами. Римская империя вновь объединилась под властью одного императора (Гиббон: 14).
Боевые действия против Лициния имели еще одно важное последствие. Проведя достаточно много времени под Византием, Константин не раз имел возможность оценить и как воин, и как государственный человек бесподобное положение этого города, а также то, как хорошо он оберегаем самой природой от неприятельских нападений и вместе с тем открыт для торговых сношений. Именно здесь император решил основать свою главную резиденцию, Новый Рим, которую предполагал сделать второй столицей империи. Строительство началось, видимо, в 325 г. , а пять лет спустя город был уже освяшен (Гиббон: 17). Распространив прежний Византии, Константин обнес его огромными стенами. Так как для населения огромного города прежних жителей было недостаточно, то в разных местах по предместьям император повелел строить большие дома и отдавал их во владение знаменитым людям, вызывая их частью из Рима, а частью из других мест. Он украсил город ипподромом, водохранилищами, портиками и другими зданиями. Наконец он учредил здесь сенат и представил ему те же права, какие имел римский (Созомен: 2; 3). Стремительное возникновение большого и прекрасного города можно было бы считать одним из великих деяний Константина, если бы не известна была цена, заплаченная за это. Для исполнения своей прихоти император обобрал и ограбил всю империю. Только на сооружение городских стен, крытых колоннад и водопроводов было израсходовано 60 000 фунтов золота. Для того, чтобы собрать необходимые средства, Константин обложил тяжелейшими налогами всех своих подданных. Даже сенаторы обязаны были уплачивать определенную подать. Но Константин добился своего — созданный им город (после его смерти он получил название Константинополя) быстро развился, расцвел и в короткий срок затмил старую столицу (Федорова: 78).
Последние четырнадцать лет правления Константина прошли в относительном покое, и он имел больше досуга заняться государственными и религиозными делами. Церковные распри особенно занимали его. Все восточные христиане разделились в то время на сторонников православия и на последователей арианского учения. Сначала Константин не вмешивался в споры прелатов, а только призывал их прекратить гибельные для христианства раздоры (Гиббон: 21). Но увидев, по словам Созомена, что споры громче голоса примиряющего, Константин решился созвать Вселенский собор и всем представителям церкви предписал в 325 г. явиться к определенному Дню в Никею. Так как Константину угодно было участвовать в совете епископов, то все они были призваны во дворец. В своей речи император сказал, что желал бы видеть всех епископов единомышленными и согласными во мнениях, ибо считал возмущения в Божьей церкви самым тягостным злом. Вслед за тем священники начали рассуждать о догмате. Константин спокойно и незлобиво выслушивал слова той и другой стороны и присоединился к тем, которые говорили хорошо. Арианское учение было объявлено еретическим (Созомен: 1; 17, 19, 20). По свидетельству Феодори-та, всех бывших во дворце епископов Константин призвал затем к себе на угощение. Заметив, что у некоторых исторгнуто по правому глазу, и узнав, что эти страдания они претерпели за твердость в вере, он прикасался губами к их язвам с полной верой, что извлечет отсюда благословение для своей любви (Феодорит: 1; 11).
Сочинители церковных историй заполнили страницы своих книг восхвалениями в честь Константина, но писавшие тогда же языческие историки не были так ослеплены. Они отметили, что в последние годы правления императора стали проявляться несвойственные ему раньше нетерпимость, деспотизм и жестокость. По словам Евтропия, благоприятный исход всех его начинаний сильно повредил душе Константина: он начал преследовать своих родственников и друзей, карая и казня их без видимой причины. Таким образом, если в начальное время своего правления он мог бы быть уподоблен лучшим правителям, то в последующем — скорее посредственным (Евтропий: 10; 6—7). Безграничное честолюбие всегда было одной из главных его страстей. Добившись наконец своей заветной цели и став владыкой мира, Константин окружил себя азиатской пышностью и опозорил свою старость безумным и неслыханным мотовством. Он одевался и вел себя как восточный деспот: носил крашеные фальшивые волосы, длинные, пестрые шелковые одеяния, украшал себя множеством драгоценных камней, ожерелий и браслетов. Если прежде Константин не терпел клеветников и доносчиков, то теперь стал настолько подозрительным, что в особом эдикте поощрил их обещанием наград и отличий. Старший сын Крисп, отмеченный многими достоинствами и очень популярный в народе, вскоре стал вызывать в императоре чувство опасения, которое переросло в тайную ненависть. В 326 г. Константин велел схватить Криспа и после скорого суда казнить. Сразу вслед за тем он приказал умертвить и племянника Лициния. Многие приписывали гибель Криспа коварству его мачехи Фаусты, которая будто бы обвинила пасынка в покушении на ее честь и целомудрие. Не известно раскаялся ли позже Константин в своем проступке или же раскрыл козни жены, но он покарал ее так же сурово, как и сына: по одной версии, императрица задохнулась в бане, специально растопленной до такой степени, что в ней невозможно было дышать, а по другой — Константин сам столкнул ее в ванну с кипятком (Гиббон: 18). Филос-торгий, впрочем, отмечает, что император расправился с женой после того, как обнаружил ее прелюбодеяние с одним из всадников (Филосторгий: 2; 4).
Незадолго до смерти Константин провел удачную войну против готов и сарматов. В начале 337 г. больной император отправился в Еленополис пользоваться ваннами Но почувствовав себя хуже, он велел перевести себя в Никомедию и здесь на смертном одре крестился (Созомен: 1; 34). Перед смертью, собрав епископов, он признался, что мечтал принять крещение в водах Иордана,, но по воле Божьей принимает его здесь (Евсевий: «Жизнь Константина»; 4; 62). По словам Гиббона, влияние этого императора как на свое, так и на последующее время было огромно и многогранно. Он начал проводить новую политику, построил новую столицу и поддержал новую религию. Он вновь поднял величие римского имени и внушил страх соседям. Современники называли его восстановителем государства, а многие даже считали, что он, вслед за Ромулом, основал его во второй раз (Гиббон: 18).