процесс отражения объективной действительности, составляющий высшую ступень человеческого познания. Хотя М. имеет своим единственным источником ощущения , оно переходит границы непосредственно-чувственного отражения и позволяет получать знание о таких объектах, свойствах и отношениях реального мира, которые не могут быть непосредственно восприняты человеком (см. Ф. Энгельс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 20, с. 554-555). М. составляет предмет изучения теории познания и логики, психологии и нейрофизиологии; оно изучается также в кибернетике в связи с задачами технического моделирования мыслительных операций.
М. является функцией мозга и в этом смысле представляет собой естественный процесс. Однако каждый отдельный человек становится субъектом М., лишь овладевая языком, понятиями, логикой, которые суть продукты развития общественной практики. Даже задачи, которые он ставит перед своим М., порождаются общественными условиями его жизни. Т. о., М. человека имеет общественно-историческую природу.
Вопрос о природе М., взаимоотношении М. (сознания) и бытия был центральной проблемой на протяжении всей истории философской мысли (см. Основной вопрос философии , Материализм , Идеализм ).
Конкретно-научное изучение М., развернувшееся в 19 в., находилось под влиянием представлений формальной логики и учения об ассоциациях . Психологический анализ М. сводился главным образом к выделению отдельных мыслительных процессов: сравнения, абстрагирования признаков, классификации. В духе формальной 'школьной' логики освещался вопрос о природе понятий, которые изображались как продукт наслаивания друг на друга чувственных образов и представлений, выделения в них общих признаков и устранения несовпадающих. Соответственно процессы М. представлялись в виде сложных сочетаний представлений и понятий. Это понимание М. наталкивалось на неразрешимые трудности при объяснении, например, целенаправленного и творческого характера мыслительных процессов. Натуралистические и механистические представления о М. развивались позднее бихевиоризмом , который истолковывал мыслительную деятельность как совокупность беззвучных речевых навыков, формирующихся по схеме 'стимул - реакция'. Этим ассоцианистским и механистическим концепциям М. противостояли идеалистические направления, подчёркивавшие несводимость мыслительных процессов к ассоциированию отдельных представлений, свойственную им безобразность и подчинённость их 'детерминирующим тенденциям' ( Вюрцбургская школа ). С др. стороны, представители теории целостных форм ( гештальтпсихология ) понимали М. как процесс 'переструктурирования' субъектом проблемной ситуации, открывающий новые заключённые в ней отношения и функциональные связи и невыводимый из опыта поведения и накопленных в нём ассоциаций. Истолковывая М. как 'автохтонный' самопорождающийся процесс, представители гештальтпсихологии смыкались при этом с интуитивизмом .
Общей чертой этих концепций является их антиисторизм, отказ от изучения происхождения и исторического развития человеческого М. Только в начале 20 в. появились работы, в которых систематизировались накопленные данные о М. народов, стоящих на относительно низких ступенях общественно-экономического и культурного развития. Эти работы показали несостоятельность положения о неизменности законов М. и внесли идею о качественных изменениях М. в процессе его исторического развития (Л. Леви-Брюль , Франция, и др.). Одновременно начались экспериментальные исследования зачатков М. в животном мире (В. Кёлер , Германия; Р. Йеркс, США; Н. Н. Ладыгина-Котс , СССР), выявившие у высших животных процессы поведения, сходные с человеческим мышлением ('практический интеллект' или, по И. П. Павлову, 'ручное мышление'). Эти исследования не только углубили понимание генетических корней М., но и дали толчок изучению М., протекающего в форме внешнего действия с объектами ('наглядно-действенное М.', 'технический интеллект') и у человека. Открытие мыслительной деятельности в виде внешних действий в сложных предметных ситуациях, операций с наглядными схемами, макетами конструкций и т. д. разрушало старое представление о М. как только внутреннем, словесно-логическом процессе и вело к признанию существования у человека различных форм высокоразвитого М., теснейшим образом переплетающихся между собой и переходящих друг в друга.
Научное диалектико-материалистическое понимание природы М. было дано в трудах классиков марксизма. Отвергая взгляды на М. как на проявление особого духовного начала, марксизм преодолевает вместе с тем ограниченность метафизического материализма, его созерцательность и сведение мыслительной деятельности к элементарным процессам анализа и обобщения чувственных впечатлений. Рассматривая М. как продукт общественно-исторического развития, как особую форму человеческой деятельности, марксизм подчёркивает изначальную связь М. с практической деятельностью людей. 'Производство идей, представлений, сознания первоначально непосредственно вплетено в материальную деятельность... Образование представлений, мышление, духовное общение людей является здесь ещё непосредственным порождением материального общения людей' (Маркс К. и Энгельс Ф., там же, т. 3, с. 24). Труд посредством орудий ставит человека не только перед материальными объектами, но и перед их взаимодействием, в процессе которого обнаруживаются свойства, недоступные непосредственно нашим ощущениям и постигаемые лишь опосредствованно, путём умозаключений. Познавательные результаты предметных действий закрепляются в словесной форме и, передаваясь в процессе речевого общения др. людям, входят в систему знаний, составляющих содержание сознания коллектива, общества. Языковая форма выражения создаёт условие, благодаря которому отдельные звенья внешнепредметной познавательной деятельности могут выполняться уже только во внутреннем речевом плане, в плане сознания. Исходные чувственные данные и практическое действие опосредствуются всё более длинным рядом мыслительных процессов, приобретающих впоследствии способность отделяться от внешней практической деятельности. При этом общественное разделение труда, развитие частной собственности и дифференциация общества на антагонистические классы приводят к отрыву умственного труда от физического, так что внутренняя мыслительная деятельность начинает всё более противопоставляться деятельности материальной. Это противопоставление закрепляется позднее в идеалистических теориях М.
Утрата М. в его развитых формах прямой и непосредственной связи с практической деятельностью приводит к тому, что оно может давать ложные, иллюзорные знания; это ставит проблему критерия истинности М., адекватности его результатов объективной реальности. Таким критерием является практика ; теоретические результаты, к которым приходит М., должны проверяться в практической деятельности и в эксперименте. Однако под практикой следует понимать здесь не индивидуальную, а совокупную общественную практику, что делает необходимым подчинение процессов М. определенным правилам или предписаниям, выработанным в историческом опыте познания. Созданная человечеством система такого рода правил и предписаний ('законов' М.) и составляет содержание особой дисциплины - логики .
В противоположность идеалистическим взглядам на логические законы как имманентно присущие М. марксизм рассматривает их как обобщённое отражение объективных отношений действительности, осваиваемых практикой. '... Практическая деятельность человека миллиарды раз должна была приводить сознание человека к повторению разных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить значение аксиом' (Ленин В. И., Полное собрание соч., 5 изд., т. 29, с. 172). Общественная практика служит не только критерием истинности М., но является также той основой, на которой вырастают логические правила и законы. Поэтому М. не может быть сведено к совокупности мыслительных операций, образующих его состав, и, следовательно, к 'мышлению' логических машин, выполняющих лишь те процессы, которые так или иначе задаются им человеком. Машины являются лишь'... созданными человеческой рукой органами человеческого мозга...' (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 46, ч. 2, с. 215), истинным же субъектом М. остаётся управляющий им человек.
Огромное усложнение задач, решаемых современной наукой, потребовало дальнейшего развития логического аппарата М., что привело к созданию новых направлений формальной логики. Изучение М., однако, не может ограничиваться только исследованием формально-логических правил. Оно включает в себя прежде всего проблемы отношения М. к объективной реальности и общего метода познания. Единство познавательных и логических аспектов М. нашло своё наиболее полное выражение в марксистской диалектической логике , представляющей собой учение о развитии, самодвижении предмета познания, как оно отражается в движении понятий М.
А. Н. Леонтьев.
Расстройства мышления находят своё отражение в речи, письме и изобразительном творчестве. Возможны заметные колебания темпа М. Ускорение потока мыслей на фоне эмоционального возбуждения способно достичь степени 'скачки идей' - нецеленаправленных, поверхностных. Заторможенность М., напротив, характеризуется скудным и замедленным возникновением представлений, образованием понятий и суждений, что согласуется с подавленным настроением больного и субъективным ощущением интеллектуального опустошения. Другие проявления нарушений М.: его бессвязность (инкогеренция); инертность с преобладанием какой-либо одной мысли, одного представления (персеверация); тугоподвижность, обстоятельность, при которых изложение существа тонет в массе ненужных подробностей, а также бесплодное, далёкое от реальной действительности М.; вычурность понятий, тенденция к символике, парадоксальное применение общеизвестных понятий и неоправданное словотворчество; параллельное течение нескольких мыслей; обрывы мыслей и, наконец, полная разорванность содержания М., но с грамматически правильной структурой предложений. В дифференциальной диагностике психических заболеваний симптомы расстройств М. имеют большое значение (см., например, Шизофрения ).
Б. И. Франкштейн.
Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Немецкая идеология, Соч., 2 изд., т. 3; Энгельс Ф., Диалектика природы, там же, т. 20; Ленин В. И., Философские тетради, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 29; Бинэ А., Механизм мышления, пер. с англ., Од., 1894; Психология мышления, СПБ, 1914 (Новые идеи в философии, в. 16); Леви-Брюль Л., Первобытное мышление, пер. с франц., М., 1930; Валлон А., От действия к мысли, пер. с франц., М., 1956; Выготский Л. С., Мышление и речь. Избранные психологические исследования, М., 1956; Рубинштейн С. Л., О мышлении и путях его исследования, М., 1958; Пономарёв Я. А., Психология творческого мышления, М., 1960; Зейгарник Б. В., Патология мышления, [М.], 1962; Психология мышления, сб. пер., М., 1965; Тихомиров О. К., Структура мыслительной деятельности человека, М., 1969; Пиаже Ж., Психология интеллекта, в его кн.: Избранные психологические труды, [пер. с франц.], М., 1969; Леонтьев А. Н., Проблемы развития психики, 3 изд., М., 1972; Ach N., Uber die Begriffsbildung, Bamberg, 1921; Koffka K., Bemerkungen zur Denkpsychologie, 'Psychologische Forschung', 1927, Bd 9, [H. 1,2]; Hartley D. M., Observation on man, his frame, his duty and his expectations, 6 ed., L., 1934; A study of thinking, N. Y., 1956.