Значение РОМАН, ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖАНР в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона

РОМАН, ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖАНР

в настоящее время, самая популярная и самая богатая содержанием форма литературных произведений, отражающая в себе современную жизнь со всем разнообразием волнующих ее вопросов. Чтобы достигнуть такого универсального значения, роману нужно было пройти немало стадий развития. Как народные и церковные обряды легли в основу драмы, так народные эпические предания мифического или героического характера легли в основу повествовательной поэзии. Древнейшим образчиком этого рода произведений могут считаться египетские повести "О двух братьях" и "О принце Сашни", написанные по крайней мере за 1500 лет до нашей эры и имеющие сказочный характер; глубокая древность их доказывается дружбой человека с богами, превращением людей в животных и растения и т. п. Древнейшим памятником повествовательной литературы Индии служат легенды или поучительные рассказы (джатаки) о Будде и об его 550 превращениях. Через несколько столетий после смерти Будды из этих джатак образуется легендарное житие Будды ("Лалитавистара"). Один из эпизодов этого жития — а именно встреча юного Будды со стариком, больным и мертвым — лег в основу византийской повести "О Варлааме и Иосафе", которая в разных переделках обошла всю Европу, была известна во многих списках у нас на Руси, дала материал для известного духовного стиха об Иосафе Царевиче и, наконец, вошла в "Четьи-Минеи" в виде жития царевича Иоасафа. Кроме "Лалитавистары", Индия обладает двумя большими сборниками поучительных рассказов ("Панчатантра" и "Гитопадеша"), которые разными путями проникли в Европу и оказали немалое влияние на повествовательную литературу средних веков. Древнейшим памятником повествовательной литературы в Греции считается "Киропедия" Ксенофонта, в которую вставлен трогательный эпизод об Аврадате и Пантее, древнейший образчик греческой любовной новеллы. К греческой повествовательной литературе относятся также так называемые "Милетские сказки" (Fabulae Milesiae), до нас не дошедшие; из отзывов о них Плутарха, Апулея и Овидия можно заключить, что это были народно-бытовые рассказы весьма фривольного содержания, вроде французских фаблио, так что между ними и позднейшими сентиментальными романами александрийской эпохи нет прямой генетической связи. Но такая связь несомненно существует между романом, с одной стороны, и элегией, с другой. Горюя о своей неудовлетворенной любви, александрийские поэты утешали себя, припоминая историю людей, столь же несчастных в любви, как они сами. Так поступали Филотас, Гермесианакс, Каллимах и другие поэты, элегии которых непосредственно примыкают к александрийскому роману. Введением в историю этого романа может служить пастушеская новелла софиста I в. Диона Хризостома, которую критики сравнивают с "Paul et Virginie" Бернардэна де С.-Пьера. Знаменитейшими романистами александрийской эпохи считаются софисты Ямблих ("Вавилонская история") и Ксенофан ("Ефесская история об Антии и Аброкоме"). К III в. после Р. Х. относятся роман неизвестного автора "Об Аполлонии Тирском", дошедший до нас в латинском переводе, и любовная новелла "Теаген и Хариклея", приписываемая Гелиодору, а к IV в. — знаменитый любовно-пастушеский Р. Лонга: "Дафнис и Хлоя". К александрийской же эпохе следует приурочить Р. Ахилла Тация: "Клитофон и Левкиппа" и приписываемый псевдо-Каллисфену, впоследствии столь знаменитый в Западной Европе "Р. об Александре Великом", который можно было бы назвать прототипом исторического Р., если бы к его исторической основе не было присоединено много фантастических эпизодов, придающих всему произведению сказочный характер. Византийский Р., в литературном отношении, представляет собой не более как переживание основных мотивов александрийского Р., послужившего ему образцом; он пишется по тому же плану, с соблюдением тех же литературных приемов, но только гораздо грубее и неискуснее. Повествовательная литература в Риме была отражением греческой. В эпоху республики пользовались большой популярностью "Милетские Сказки", переведенные на латинский язык Сизенной. Любовь к повествовательной литературе особенно усилилась в эпоху империи, когда культура Рима приняла в большей или меньшей степени греческий отпечаток. Несомненные следы влияния греческих Р. носит на себе апулеев "Золотой осел", который даже считается переделкой греческого Р. Гораздо больше самостоятельности обнаружил Петроний в своем Р. "Сатирикон" — остроумной, основанной на реальных наблюдениях картине римских нравов конца I в. после Р. Х. В средневековой Европе повествовательное творчество нашло себе выражение в двух формах: рыцарского Р. и поучительных рассказов, большей частью занесенных с Востока, из которых составились сборники "Disciplina Clericalis", "Gesta Romanorum" и т. д. Содержание первых в большей или меньшей степени фантастично, а основные идеи, их проникающие — идея феодального долга по отношению к сюзерену и идея рыцарского долга по отношению к даме сердца. Таковы романы так называемого бретонского цикла, оказавшие сильное влияние на повествовательную литературу других стран. Поучительные рассказы представляют собой, в большинстве случаев, обработки так называемых странствующих рассказов; все старания их авторов направлены к тому, чтобы приноровить их содержание к целям христианской морали. На почве этих нравоучительных рассказов развились французские фаблио, в которых, впрочем, наряду с сюжетами, заимствованными с Востока, встречаются сюжеты народно-бытовые, навеянные современной жизнью. Возникшие в стенах городов, фаблио защищают интересы горожан и нередко относятся сатирически к представителям других сословий: к развратному и жадному духовенству, к приходящему в упадок рыцарству, к смышленому, но нравственно-грубому крестьянству. Эти небольшие по объему сатирические рассказы разлетаются в переводах и переделках по всей Европе и дают толчок и материал для создания всесословной итальянской новеллы, которая впервые достигает художественной обработки в "Декамероне" Боккаччо. Движение, сообщенное повествовательной литературе гением Боккаччо, не замедлило принести свои плоды в различных видах Р. От "Декамерона" идет целая серия итальянских новеллистов XV и XVI вв. "Амето" послужил первым образцом пастушеского Р. в Европе (см. Пастораль), а психология любовной страсти в "Фиаметте" не могла не оказать влияния на возникновение психологического Р. во Франции XVII в. Французские фаблио, немецкие шутливые рассказы (Schw?nke) и итальянские новеллы заключают в себе составные элементы реального Р., который впервые возник на испанской почве, в форме так называемого плутовского романа (см.). Первым произведением в этом роде была повесть "Жизнь Лазарильо из Тормеса", вышедшая в 1554 г. и вызвавшая много подражаний, к числу которых относятся и нравоучительные новеллы Сервантеса. Влияние испанской плутовской новеллы раньше всего проявилось в Англии, где уже в конце XVI в. мы встречаем ряд повестей из быта продувных людей (новеллы Р. Грина, "Жизнь Джэка Вильтона" Нэша). В Германии, в начале XVII в., переводятся с испанского некоторые плутовские новеллы, а в 1669 г. на почве этого влияния вырастает оригинальный продукт немецкой реально-бытовой беллетристики — "Simplicissimus" Гриммельсгаузена; герой этой повести сильно напоминает Лазарильо и своей изобретательной энергией, и своим социальным положением. Во французском Р. XVII в. мы замечаем две струи: струю идеальную, искусственную, создавшую пастушеский Р. "Астрею", и героические Р. Гомбервиля, Кальпренеда и Скюдери, в которых все искусственно, все создано фантазией авторов, и шедшую из Испании струю реально-бытовую, которая проявляется в романах Сореля ("Histoire comique de Francion"), Скаррона ("Roman Comique"), Фюретьера ("Roman Bourgeois") и др. Став твердой ногой на почву изучения действительности, французский Р. XVIII в. дает такие произведения как "Манон Леско" аббата Прево и "Жиль Блаз" Лесажа, дышащие реализмом и жизненной правдой. Отодвинутый Вольтером в область субъективизма и тенденции, Р. снова вступает на психологическую почву в "Новой Элоизе" Руссо (1763), которая надолго становится идеалом любовно-психологического Р. Несмотря на то, что "Новая Элоиза" знаменует собой поворот к идеализму, в изображении страсти любовников Руссо шел по следам аббата Прево. Вместо прежней салонной galanterie, выражавшейся полунамеками и полупризнаниями, Руссо выводит на сцену чувство страстное, уничтожающее на своем пути все искусственные перегородки, говорящее не искусственным жаргоном Скюдери, а пламенной речью, от которой захватывает дух и кружится голова. Вот почему Р. Руссо показался его современникам каким-то откровением; вот почему он вызвал столько подражаний, во главе которых стоит "Вертер" Гёте. В Англии ход Р. был несколько иной. Революция 1688 г., произведенная главным образом английской буржуазией, побудила английских писателей обратить особое внимание на ее вкусы и потребности. Для нее были основаны журналы Адиссона и Стиля, для нее Дефо написал своего "Робинзона", для нее же Ричардсон, около середины XVIII в., создал новый вид Р. — семейный Р. в письмах, где автор проникает в глубь английской богобоязненной буржуазной семьи и находит там драмы трогательные, потрясающие и отчасти способные заменить отсутствие сколько-нибудь сносных пьес на тогдашней сцене. Недаром Дидро называл романы Ричардсона настоящими драмами. Подробное изложение разговоров, обстоятельность описаний, микроскопический анализ душевных движений представляли такое необычное явление в тогдашней беллетристике, что романы Ричардсона сразу приобрели большую популярность, главным образом в среде буржуазной публики, которая столько же восхищалась их нравственным духом, сколько и знанием жизни и человеческого сердца. Уступая Ричардсону в детальном анализе душевных движений, его соперник Генри Филдинг далеко превосходил его талантом. В противоположность Ричардсону, тратившему целые страницы на описание характера героя или героини, Филдинг умел обрисовывать их двумя-тремя чертами, и притом так, что они до сих пор стоят перед нами как живые. В этом отношении Теккерей справедливо называет Филдинга учителем всех английских романистов. Но главным достоинством Филдинга был его юмор, добродушный, оригинальный, всепрощающий. Подкладкой его насмешек всегда была любовь к человеку, напоминающая Сервантеса, которого он недаром считал своим образцом. Своими произведениями Филдинг окончательно установил тип английского реального нравоописательного Р. Идя по проложенному им пути реализма и жизненной правды, последующие романисты все более и более расширяют сферу своих наблюдений: Смоллетт вставляет в свои Р. картины из быта английских моряков, Голдсмит — из жизни духовенства, Вальтер Скотт задается целью воскресить жизнь средневекового человека, Диккенс, Теккерей, Чарльз Кингсли и их многочисленные последователи касаются всех язв английской жизни, разоблачают недостатки английских учреждений и кладут таким образом основы социальному Р., этой высшей форме повествовательного искусства, которой предстоит блестящая будущность. То же постепенное расширение сферы созерцаний замечается и во французском Р. XIX в., но ход его развития заключает в себе особенности, которых не было в Англии: он испытывает на себе сильное влияние литературных теорий. Писатели романтической школы — Виктор Гюго, Альфред де Виньи, Дюма-отец — не имели намерения ограничить свою деятельность изучением действительности; они с умыслом переносили действие своих Р. в отдаленное прошлое, где можно было дать полный простор фантазии и субъективным тенденциям. Такими же тенденциями проникнуты и романы Жорж Санд, в которых она искусно сливает любовный пафос с социальным и, отстаивая права женщин, смело бросает перчатку всему современному общественному строю. Подобный субъективизм не мог не вызвать реакции со стороны людей с аналитическим складом ума, которые хотели сделать Р., прежде всего, верным зеркалом современной действительности. Это направление сильнее всего сказалось в произведениях Стендаля, преимущественно в его "Rouge et Noir" (1831), представляющем собой яркую картину французского общества эпохи реставрации. К Стендалю тесно примыкает Бальзак, которого считают настоящим отцом реального Р. во Франции. В первых произведениях Бальзака еще слышатся отзвуки романтизма, но чем далее он подвигается на своем пути, тем сознательнее стремится к реально-объективному творчеству. Бальзак был реалистом не только по манере своего творчества, но и по своим теоретическим убеждениям. Он считал себя более естествоиспытателем, чем романистом; в предисловии к "Com?die Humaine" он называет свои Р. естественной историей человека. Он первый ввел в свои произведения тщательное и детальное изображение среды, которой, в противоположность писателям-романтикам, приписывал громадное влияние на характер и поступки действующих лиц. Преемником Бальзака был Флобер, нанесший еще более сильный удар романтизму и окончательно установивший тип художественно-реального романа во Франции. Ни один из французских романистов не заслуживает в такой степени названия художника, как Флобер. Искусство было его стихией, его жизнью; самую жизнь он ценил настолько, насколько она ему давала материал для художественного воссоздания. Он стремился к идеальному совершенству стиля; вечно недовольный собой, он готов был просидеть целый день над фразой, пока она не становилась изящной и гармоничной. Самым типичным представителем современного реального Р. во Франции считается Золя, не потому, чтобы он был большим реалистом, чем, например, Доде или братья Гонкуры, но потому, что в своих трактатах ("Le roman exp?rimental", "Les romanciers naturalistes") он является теоретиком и законодателем реального Р. Провозглашенный Бальзаком принцип реализма Золя возвел в целую систему и на самом деле вообразил себя научным экспериментатором, разрешающим социальные вопросы путем оперирования над так называемыми "человеческими документами". В своей многотомной романической эпопее: "Ругон Маккары" он задался целью изобразить естественную и социальную историю одной семьи в эпоху второй империи и оправдать на ее представителях биологический закон наследственности. Желая свести задачу романиста главным образом к изучению простых элементов, как более доступных для наблюдения, Золя кончил тем, что отодвинул на задний план душу человека и заменил изучение человеческих характеров изучением обстановки, в которой они развивались. В результате получилось весьма неполное и одностороннее освещение жизни, против которого восстали даже поклонники Золя. Наиболее сильный удар был нанесен литературной манере Золя Мопассаном, который снова поставил реальный Р. на психологическую основу.В настоящее время психологический Р. приобретает все большую популярность во Франции; представители его—Поль Бурже, Анатоль Франс и др. — умеют весьма искусно вплетать в ткань рассказа социальные мотивы. Немецкий Р. XIX в. тоже пережил переход от субъективного романтизма к объективно-реальному изображению действительности, с тем, впрочем, различием, что реальный Р. в духе Бальзака и Золя не нашел в Германии благоприятной почвы для своего развития и в лице Ауэрбаха, Поля Гейзе и др. пошел на сделку с субъективным идеализмом; зато социальный Р. нашел блестящего представителя в лице Шпильгагена, который в своем романе "Один в поле не воин" дал нам лучший образчик социального романа XIX в. — романа, в котором главным пафосом является социальная идея, а на ее почве расцветает любовь героя и героини. Итальянский Р. XIX. в., начавшись с подражания "Вертеру" Гёте ("Джакопо Ортис" Уго Фосколо) и романам Вальтера Скотта ("Обрученные" Манцони и "Осада Флоренции" Гверрацци), не дал до сих пор ни одного произведения, которое имело бы общечеловеческое значение. До сих пор итальянские романисты были не более как ученики французов и только в последнее время появилось несколько самостоятельных талантов (Баррилли, Сальваторе Фарина, Амичис, Серао, Верга и др.), дающих надежду на лучшее будущее.Литература. Spiegelberg, "Die Novelle im alten Aegypten" (Страсбург, 1898); Amelinau, "Contes et romans de l'Egypte chretienne" (Париж, 1880); Dunlop, "History of Fiction" (нов. изд. Лондон, 1888); Chassang, "Histoire du roman dans l'antiquit? grecque et romaine" (П., 1862); Rohde, "Der Griechische Roman, und seine Vorl?ufer" (Лейпциг, 1876); Morillot, "Le Roman en France depuis 1610 jusqu'? nos jours" (Париж, 1893); Le Br?ton, "Le Roman en France au XVII et au XVIII si?cle"; Gilbert, "Le Roman en France pendant le XIX si?cle" (Париж, 1896); Bobertag, "Geschichte des Romans in Deutschland" (Берлин, 1884); Mielke, "Der deutsche Roman des XIX Jahrhunderts" (Лейпциг, 1897); Tuckermann, "The English Prose Fiction" (Л., 1886); Raleigh, "The English Novel" (Л., 1894); Gubernatis, "Storia del Romanzo" (Милан, 1883).Н. Cm.О романе в русской литературе — см. Русский роман.

Брокгауз и Ефрон. Брокгауз и Евфрон, энциклопедический словарь. 2012