Значение ДИВЬИ ЛЮДИ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона

дивовища — так назывались у русских книжников допетровской Руси дивные, чудные, зверообразные, баснословные народы или люди, жившие, будто бы, в Индии и в других отдаленных странах, как, напр., пигмеи, великаны, люди с хвостами, с песьей головой, об одном глазе, без головы и с лицом на груди, с большими ушами, которыми могут прикрываться, когда спят; об одной ноге, с такой большой ступней, что могут заслоняться ею от солнца, и т. п. Рассказы о подобных уродливых людях можно встретить еще и теперь у многих дикарей в Африке, Америке, Сибири; с давних пор они были в ходу на В, особенно в Индии и Персии. Ктезий, греческий врач, живший при персидском дворе в VI в. до Р. X., собрал большое число таких рассказов в своем сочинении об Индии; позже число их еще увеличилось, благодаря Мегасфену, бывшему послом в Индии при преемниках Александра Македонского. Подобные рассказы ходили с давних пор и у греков; у Гомера мы находим известия о пигмеях, живущих у истоков Нила и сражающихся с журавлями, о великанах-людоедах лестригонах и др. Геродот, посетивший в V в. до Р. X. эллинские колонии на сев. берегах Черного моря, собрал там новые рассказы — об аримаспах (с одним глазом), о плешивых агриппеях, о неврах, превращающихся в волков, и т. д. Более осторожные и скептические писатели классической эпохи смеялись над такими рассказами и считали их продуктами фантазии; но другими (Плиний) они повторялись и особенно пришлись по вкусу средневековым компиляторам. Многие отцы церкви тоже интересовались известиями о таких людях и обсуждали вопрос — считать ли их настоящими людьми, происшедшими от Адама и имеющими душу, или животными, представляющими только некоторое подобие человека. В течение средних веков появилось несколько литературных произведений, в которых рассказы о Д. людях занимали одно из главных мест. Таковы: "Александрия", или повесть об Александре Македонском, в которой описывались подвиги Александра и его победы над разными народами Востока, "Сказание или Послание об Индии богатой", в котором описывались удивительные произведения и чудные звери и люди этой страны; "Книга Чудес" ("Livre des Merveilles); "Луцидариус", или "Просветитель", с разными научно-популярными сведениями того времени; многие энциклопедии и т. д. Торговые сношения с отдаленными странами Востока и путешествия туда миссионеров и торговцев еще более способствовали распространению подобных рассказов, принимавшихся без критики и соответствовавших духу времени. Появились и изображения таких Д. людей, на миниатюрах различных рукописей, а некоторые образы таких дивовищ тесно сплелись с христианскими легендами, напр.: о племенах Гог и Магог, которые "заклепаны" Александром Македонским, но явятся при конце мира для истребления человечества; о "псиголовцах", которые будут играть роль при Страшном Суде; о мученике Христофоре с песьей головой, "из страны человекоядец" и т. п. Известия о Д. народах мы встречаем у Марко Поло, у Одерико де Парденоне, и в особенности у Мандевиля (XIV в.), рукописные описания действительных и мнимых путешествий которого часто украшены массой миниатюр, с изображением чудных стран, зверей и людей. Сведения о таких людях находятся также в надписях и изображениях на многих картах, напр. так называемой Каталанской, 1375 г., Фра-Мауро, XV в., и др. Позже, в XVI в., те же известия переходят в космографии (напр. Себастьяна Мюнстера, выдержавшую массу изданий) и продолжают повторяться в них и в XVII в. В XVIII веке большая часть их исчезает, но зато путешественниками доставляются другие (о человекоподобных обезьянах и т. п.), приводимые многими писателями, напр. де Маллье, даже Линнеем и другими натуралистами. Некоторые известия подобного рода, например о хвостатых людях, продолжают появляться изредка и в нынешнем столетии, даже, можно сказать, до последнего времени. В Россию известия о Д. людях пришли с Запада, через посредство Византии, югославянских стран, позже — Польши, а также из зап. космографий. Известно несколько экземпляров "Книги о Христе" (христианской топографии), Козьмы Индикоплова, "Александрии" и "Луцидария" в русском переводе, украшенных лицевыми изображениями дивовищ; некоторые из них перешли в лицевые апокалипсисы, в картины Страшного Суда и т. д. Насколько интересовались наши предки подобными известиями, видно из того, что последние входили неизменно в так называемые "Азбуковники", или толковые словари, а иногда и выбирались из словарей в отдельную статью: "О людях дивных". Сношения русских людей с Югрой и с жившими за ней народами (до завоевания Сибири) и далекие плавания на Север новгородских мореходов привели и у нас к возникновению рассказов, и притом совершенно оригинальных, о разных чудных вещах в отдаленных странах и о живущих там дивных или зверообразных людях. Особенно замечательно в этом отношении сказание: "О людях неведомых в Восточной стране", сохранившееся в нескольких списках XV — XVIII вв. и возникшее, по-видимому, еще ранее, на Севере, в среде новгородских промышленников и торговых людей. Здесь приводятся известия о разных видах "самояди", живущих за Югрой, "над морем" или "вверху Оби реки великия", в стране "Баид", — о людях сами себя "ядущих", замерзающих на зиму, со ртом на темени, "ходящих под землей" и т. д. Некоторые сведения о "зверообразных" людях в Сибири приведены также в русских космографиях XVII в., а равно сохранились в некоторых отписках сибирских воевод, передающих "сказки" допрошенных по поводу разных слухов лиц.Возникновение рассказов и слухов о Д. людях объясняется в различных случаях различно. Не подлежит сомнению, что в основе многих известий лежали действительные факты, но извращенные, непонятые или преувеличенные. Так, напр., "пигмеи" Гомера нашли себе подтверждение в последнее время — в открытии малорослых, "карликовых" племен в Центральной Африке, в области верховьев Нила и Конго, причем известия об этих племенах передавались путешественникам другими неграми в преувеличенной форме, и только личное знакомство показало, что указанные племена действительно отличаются малорослостью (1,4-1,6 м), но не такие уж карлики, как то можно было вывести из рассказов. Слухи о пигмеях на далеком севере легко объясняются существованием там малорослых лопарей. Люди с песьей головой возникли, по-видимому, из преувеличенного и непонятого представления о некоторых негритянских и нубийских племенах тропической вост. Африки, отличающихся выдающимися челюстями, большими, часто еще искусственно подпиленными и заостренными зубами и подражающих своими прическами естественной шевелюре так наз. собачьеголовых обезьян (Cynocephali, павианы). Некоторые представления могли возникнуть из ложно понятого названия; так, напр., какой-нибудь народ, живущий, по рассказам, без определенной власти, "без головы", мог превратиться в народ "безголовый", или народ дикий, "полулюди", мог привести к представлению о половинном человеке, с одной рукой и ногой. Народы с длинными ушами могли возникнуть из рассказов о народах, которые, протыкая себе ушные мочки и постепенно расширяя эти отверстия, вставляют в них большие кружки, так что уши их достигают до плеч. Извращение или непонимание действительных фактов является особенно наглядным в изображении "антиподов" в одном рукописном русском Луцидарии. Разделяя убеждение, что земля плоска, русский книжник ухитрился объяснить себе известие о людях, ступни которых приходятся против ступней других людей, так, что нарисовал толпу мужиков и заставил одних из них встать на ноги других. В известиях о "сатирах", лесных людях, поросших волосами, отразились слухи об орангутанге, которому еще в XVII в. европейские натуралисты приписывали использование дубины и других орудий, т. е. считали его особым видом дикарей, а в известиях о "морских людях" — непонятые и преувеличенные рассказы о тюленях. Известие о людях об одной громадной ноге создалось, может быть, на основе действительного факта, именно на нередких на Востоке случаях слоновой болезни (Elephantiasis), когда нога, распухая, приобретает иногда значительную величину. Подобным же образом может быть объяснено и происхождение некоторых оригинальных русских рассказов о дивной "Самояди", как, напр., известие о людях, "ходящих под землей с огнем". — слухами о чудских копях и о работающих в них рудокопах, или известие о чудных лекарях — рассказами о шаманах. В число средневековых представлений этого рода перешли также некоторые образы классической мифологии, как, напр., кентавры (полуконь, Полкан), фавны, одноглазый великан Полифем и др., причем в основе некоторых из этих мифологических образов могло быть также нечто реальное, как, напр., в основе кентавров, стреляющих из луков — известия о конных степных варварах, как бы слившихся в одно целое с своими конями. Нельзя, однако, отрицать и участия в возникновении подобных рассказов просто человеческой фантазии или изобретательности, свойственной и до настоящего времени иным путешественникам, охотникам и авантюристам, но обычно проявляющейся в более или менее традиционных формах, с вариациями лишь в подробностях.Литература: Peschel, "Der Ursprung und die Verbreitung einiger geogr. Mythen im Mittelalter", в его "Geogr. Abhandlungen", I; Буслаев, "Очерки нар. словесности и искусства", т. II и др. статьи; "Александрия", изд. общ. любит. стар.-русск. письменности; "Луцидариус" и "Сказание об Индии богатой", изд. Тихонравовым, в "Летоп. русск. литерат."; о пигмеях см. Quatrefages, "Les pygm?es" и Panckow, "Ueber Zwergv?lker", в "Zeitschr. der Gesch. f?r Erdkunde zu Berlin", XXVII; о дивной "Самояди" — Анучин, "К истории ознакомления с Сибирью до Ермака". Древнерусское сказание: "О людях неведомых в восточной стране" — в "Древностях", изд. Моск. арх. общ., т. XIV. Ср. также Тейлор, "Первобытная культура", русск. пер., I, стр. 345-361.Д. Анучин.