Значение слова ДАРЕНИЕ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона

(лат. — donatio, франц. — donation, нем. — Schenkung) — юридический термин, обозначающий сделку между живыми, посредством которой одна сторона безвозмездно предоставляет какое-либо имущество другой стороне с целью ее обогащения. Своим бескорыстным характером Д. отличается от всех возмездных сделок. Было время, когда услуги, которые можно теперь получить только за деньги, оказывались даром и притом даже при отсутствии особенных личных отношений. Так, у древних народов, между прочим в древнем Риме, различие между трудом возмездным и безвозмездным совпадало с разницей между трудом умственным и физическим: только за последним признавалось право на вознаграждение (см. Гонорар). С эволюцией гражданского оборота возмездность сделалась существенной принадлежностью большинства юридических сделок. Тем не менее институт Д. существует у всех современных народов. По господствующему в науке права взгляду, проникшему и в современные законодательства, для Д. необходимо, чтобы путем отчуждения имущество одного (дарителя) уменьшилось, а другой (одаряемый) обогатился, чтобы отчуждение совершилось с намерением такого обогащения (animus donandi) и чтобы отчуждаемое имущество было принято, как дар (acceptatio). В этом последнем требовании выражается договорный характер Д. (австр. Гр. уд. ст. 938 и 1381; Code civil ст. 894 и 932; сакс. Гр. ул. ст. 1049 и 1054; цюрихское Гр. ул. ст. 1077; проект герм. Гр. ул. §§ 437 и 438). В основании понятия Д. лежит: со стороны дарителя — непосредственное бескорыстное благоволение (Wohlwollen, beneficium, liberalitas, officium), со стороны же одаряемого — обогащение. Дарение в собственном смысле не следует смешивать с другими, сходными с ним, институтами. Первое существенное условие Д. заключается в том, что оно составляет юридическую сделку между живыми; след., оно требует положительного действия (а не одного упущения или бездействия). Наследство по закону не может считаться Д. именно потому, что здесь нет никакого положительного действия, которое бы служило основанием преемству; отлично от Д. и наследство по завещанию, потому что имущество умершего не уменьшается, но продолжает существовать неизменно, только в лице другого; нет также сознания обогащения наследника, так как имущество ко времени смерти завещателя может исчезнуть. Ближе к Д. подходят легаты (отказы по завещанию), которые древние римские юристы называют donatio. Настоящим Д. является так назыв. mortis causa donatio (Д. на случай смерти), как сделка между живыми. В римском праве Д. на случай смерти почти во всем было уравнено с отказом по завещанию. Оно имело самостоятельный характер в том только случае, когда даритель отказывался от своего права уничтожить Д. по своему произволу. В древнем франц. праве Д. на случай смерти отличалось от завещания тем, что требовалось принятие дара при жизни дарителя. Code civil отменил этот вид Д., постановляя, что распоряжаться своим имуществом в виде безмездного отчуждения можно не иначе, как посредством Д. при жизни или по завещанию (ст. 893). Кодексы австр. (956) и сакс. (2600 и 2501) различают Д. на случай смерти, не принятое одаряемым до смерти дарителя, от принятого им: в первом случае оно подчиняется правилам, установленным для завещательных распоряжений; во втором оно обсуждается, как договор о наследовании.Второе условие Д. есть обогащение, с одной стороны, потеря — с другой, путем отчуждения имущества. Не может поэтому считаться Д. безмездное ведение чужих дел, отдача вещи на сохранение или в безмездное употребление, намеренное неисполнение условия, под которым что-либо обещано, обеспечение существующего уже права (напр. залогом или поручительством). Нет, по общему правилу, дарения и тогда, когда кто-либо только отклоняет возможное увеличение имущества, но не жертвует имуществом уже приобретенным (напр. отказ в чью-либо пользу от ожидаемого или действительно открывшегося наследства или легата).Третье условие Д. — намерение обогатить, которое римляне обозначают выражением donandi causa, donandi animus и т. д. (австр. Гр. ул. 1049; итал. 1050; местн. остз. з. 4464; проект герм. Г. у. § 487). Нет поэтому Д., если один уступает другому какое-либо право, считая себя ошибочно к тому обязанным, или если кто-либо купит или продаст что-либо за слишком дешевую или дорогую цену, не зная настоящей, или если уступлено право по мировой сделке. Для Д. не требуется, чтобы оно вытекало исключительно из благоволения дарителя; необходимо только, чтобы обогащение другого было одною из ближайших целей, преследуемых дарителем. Признается Д. и тогда, когда дар предоставлен в знак благодарности (remuneratorische Schenkung). В новое время сделана была попытка рассматривать Д., когда оно является исполнением нравственного долга, как сделку недарственную в тесном смысле, и для таких сделок создан термин donationes necessariae (напр. содержание и пропитание родственников, милостыня и т. п.). Этот взгляд не находит себе, однако, подтверждения в законодательствах.Д. выражается в слдующих трех видах: 1) в обогащении каким-либо вещным правом, 2) в предоставлении какого-либо требования, 3) в освобождении от какого-либо долга. Таким образом, Д. проявляется dando, obligando, liberando. Вещные права могут заключаться в собственности или в jura in re. Обязательственные права могут состоять в предоставлении требования на самого дарителя или на 3-е лицо. Первое считается обещанием подарить (Schenkungsversprechen); здесь Д. заключается в самом обещании, а исполнение его уже составляет лишь уплату долга; его можно требовать путем иска. Наконец, одаряемый освобождается от требования на него дарителя или третьего лица (прощение долга; уплата какого-либо долга за должника с целью его обогащения; прус. зем. пр. ст. 393, 1052 и 1053; австр. улож. ст. 988, 939 и 943; сакс. ст. 1050, 1054 и 1055). Из определения Д. в Code civil как непосредственного и бесповоротного отчуждения даримой вещи и из положения древнего франц. права "donner et retenir ne vaut" следует, что право собственности на подаренные предметы переходит с момента заключения договора; но даритель может оставить за собой или предоставить третьему лицу пользование или пользовладение вещью. Из тех же положений вытекает ничтожность Д., учиненного под условиями, исполнение которых зависит единственно от произвола дарителя. Для Д. законодательства требуют соблюдения известных форм. По римскому праву (lex Cincia) для действительности Д. свыше 500 золотых требовалась (за некоторыми исключениями) т. наз. инсинуация (судебное заявление участвующих в сделке сторон в судебное утверждение сделки). Сакс. гр. ул. требует судебного утверждения для Д. свыше 1000 талер. (ст. 1056, 1058, 1064). По прусск. зем. пр. обещание подарить должно быть совершено судебным порядком, но принятие дара может последовать в какой бы то ни было форме. По австр. гр. ул. для Д. необходим нотариальный акт. Строго относится к форме Д. франц. право (Code civil art. 931 и 932). Проект герм. гр. ул. требует судебной или нотариальной формы для обещания дарить (Schenkungsversprechen); если же дарственное отчуждение уже последовало, то оно действительно и без соблюдения особой формы (§§ 440 и 441). Д., как обещанное, так и осуществленное, может быть уничтожено вследствие неблагодарности одаряемого (revocatio donationis; Code civil, ст. 955; австр. 948; сакс. 1059; сербск. 567; цюрихское 1086; пр. герм. уд. 449). Право отменить Д. есть чисто личное право: по общему правилу оно не переходит на наследников дарителя. Относительно наследников одаренного большая часть современных законодательств допускает отмену Д. вследствие неблагодарности. К Д., соединенному с возложением на одаряемого какого-либо обязательства (donatio sub modo), применяются общие правила о Д. Обязательство (Modus, Auflage) может быть установлено в пользу дарителя или третьего лица; они имеют право требовать исполнения обязательства, но одаренный может требовать осуществления Д. и прежде исполнения обязательства; в известных случаях неисполнение одарениым обязательства может повлечь за собою отмену Д. Между некоторыми лицами, напр. между супругами, Д. по римскому праву вовсе не допускалось. Того же начала держится французское право, только оно не прямо объявляет такой дар ничтожным, а предоставляет супругу возможность оспаривать дар при жизни. Существуют также разные ограничения относительно даримого имущества. Ограничивается (австр. 944) или запрещается (Code civil 943) Д. имуществ, имеющих достаться дарителю в будущем; прусские законы запрещают Д. наличного имущества, превышающее половину его (даритель в этом случае имеет право в течение 3-х лет уничтожить Д.). По франц. праву лицо, имеющее нисходящих или восходящих родственников, не может дарить своего имущества с полною свободою, а лишь на основании особых правил о мере Д. (droit de r?serve, quotit? disponible, droit de r?duction).Д. в русском праве. Наш Свод Законов, как и французский кодекс, помещает Д. между способами приобретения прав на имущество (прим. к ст. 699, т. X, ч. I). Он не определяет понятия Д., но из совокупности относящихся к этому предмету правил наши цивилисты и судебная, в особенности кассационная, практика установили условия Д., согласные в главных чертах с наукою права и с иностранными законодательствами (кассац. реш.: 451/69, 928/71, 179/74, 1552/70, 550/68,554/76, 397/70, 14/86, мног. др.). Д. влечет за собою немедленную передачу имущества или права. Для действительности Д. требуется, чтобы дар был принят тем, кому назначен (ст. 973 и 974). Согласие на принятие дара дается или самим одаряемым, или, в случае его личной неспособности, его законным представителем. Дарение совершается в момент соглашения воли дающего с волей принимающего; этот момент у нас совпадает с совершением дарственного акта (касс. 1552/70, 12/82 и др.). Существенным условием действительности Д. является наличность даримого предмета и принадлежность его дарителю. Путем Д. может быть перенесено не только право собственности, но и другие вещные права, насколько это соответствует их природе, и вообще всякое имущественное право, могущее быть предметом отчуждения (402 и 967; Уст. о промышленности ст. 171; т. IX, особ. прил. II, ст. 30, прил. ст. 7). Так как результатом Д., по нашему закону, должен быть переход к одаренному известного наличного имущественного права, то обещание подарить, в какой бы форме оно ни проявлялось, не признается Д. в собственном смысле (касс. 397/70, 12/62). С Д. могут быть соединяемы условия относительно образа пользования и управления даримым имуществом или исполнения со стороны одаренного различных действий в отношении к дарителю; исполнение этих условий и обязательств существенно для сохранения дара в силе, но приобретение его не зависит от исполнения этих условий (ст. 975, 976 и 977; кас. 179/74). Намерение одарить наши юристы считают существенным признаком Д. (Мейер, Победоносцев, кас. 928/71, 12/82 ). Местные остзейские законы определяют Д. как юридическую сделку, в силу которой одно лицо по щедрости предоставляет другому безмездно известное имущество (4464; см. также кас. 928/71, где дается согласное с наукою определение Д.). Д. движимого имущества и капиталов совершается, по общему правилу, посредством простой передачи или простого письменного акта, удостоверяющего волю и намерение передать (ст. 993; надписи на билетах кред. уст.; кас. 554/76, 12/82). Для Д. недвижимого имущества требуется совершение крепостного акта, который называется дарственною записью (987 Зак. Гр. и 66 Нот. пол., кас. 843/68, 1552/70). Право дарить ограничивается у нас лишь общими законами, сменяющими право распоряжения имуществом; они относятся или к лицу, или к имуществу. Кто вообще не имеет права отчуждать, тот не имеет права и дарить. Родовое имение может быть подарено только ближайшим родственникам, т. е. таким лицам, которые имеют право наследования после дарителя, и в той только мере, в какой это право им принадлежит (ст. 967; кас. 178/79). Относительно нисходящих родственников такое дарственное назначение является выделом (994, 996, 997; см.). Нашему законодательству неизвестно запрещение Д. между лицами, состоящими в особенных отношениях друг к другу; дары между супругами производятся на том же основании, как и между посторонними лицами (978). По общему правилу принятое Д. бесповоротно (974). Из этого правила допускаются следующие исключения: 1) если принявший дар учинит покушение на жизнь дарителя, причинит ему побои или угрозы, оклевещет его в каком-либо преступлении или вообще окажет ему явное непочтение, то даритель имеет право требовать возвращения дара (974); 2) если дар учинен под условием и условие со стороны одаренного не исполнено, то дар возвращается дарителю (976); 3) при конкурсе дар, сделанный должником жене, детям или родным, при известных условиях возвращается в конкурскую массу (ст. 553-555 т. XI Уст. торг.); 4) когда родители при жизни подарили имущество сыну или дочери, то в случае бездетной смерти одаренного дар возвращается к пережившим его родителям (1142). Д. на случай смерти встречается в Литовском статуте, и постановления по этому предмету вошли в наш Свод относительно Черниговской и Полтавской губ. (522 гр. зак.). В 1838 г. был возбужден вопрос о том, может ли быть допущено Д. на случай смерти в Зап. губ.? Он был решен в том смысле, что дарственные записи, посредством которых имущество должно поступить в чужое владение не при жизни, а по смерти дарителя, принадлежат, по существу своему, к актам завещательным (Выс. утв. мн. гос. с. 11 июля 1838 г.). Этим был предрешен вопрос и о Д. на случай смерти для остальной России. Признав такое Д. актом завещательным, мн. гос. сов. 15 апр. 1842 г. указывает и на различие между актами завещательными и дарственными: "первые могут быть изменяемы по воле завещателя, вторые остаются неизменными". Это мнение гос. сов. легло в основание ст. 991 гр. зак. Остзейское право воспроизводит положение римского права о donatio mortis causa: "акт, которым выдача дара отсрочена по день смерти дарителя и который ни в каком случае не может быть отменен, далее, когда бы тот, кому сей дар назначен, умер прежде дарителя, признается дарением между живыми" (прим. к ст. 2421 свода остзейских зак.). Литература: Savigny, "System des heutigen R?mischen Rechtes" (т. 4, 1841), "Schenkung"; Jhering, "Zweck im Recht" (т. I, русск. пер. 1881, стр. 79-90); Виндшейд, "Об обязательствах по римскому праву" (1875, стр. 275-290); Mourlon, "R?p?titions" (т. II, 1885); "Des donations entre vifs et des testaments"; Неволин, "История русск. гражд. законов" (ч. 3, 1858, стр. 27-31); Умов, "Дарение" (1876); Зарудный, "Гр. ул. итал." (ч. 2, 1869, стр. 65-68). Г. Вербловский.