? вера в господство в мире и особенно в жизни неизбежного и неотвратимого рока. Фаталистические представления весьма распространены уже в народных мифологиях (см. Доля), причем роль решительниц предназначенной каждому участи играют особые существа в роде греч. мойр (см.) или рим. парк (см.). Только позднее стало развиваться понятие о безличном роке (см.), или судьбе. Главная особенность всех этих мифологических представлений ? уверенность в неизбежности назначенной участи, в неотвратимости того, что суждено: "чему быть, того не миновать", или, как говорит Геродот, "того, что должно случиться по воле божества, не в силах отвратить человек". Такой фаталистический характер получало иногда и христианское учение о предопределении (см.), напр. у бл. Августина (с некоторыми оговорками) и особенно у Кальвина (без всяких смягчений). С особенною силою фаталистический взгляд на абсолютное предопределение развился в исламе (см.). Основная формула всякого Ф. может быть выражена таким образом: "что бы человек ни делал, с ним случится непременно то, что ему на роду написано", безразлично, будет ли это приниматься за веление слепого рока (судьбы) или за предначертание божественного промысла, заслужил ли человек свою судьбу, или, наоборот, она не стоит ни в каком отношении к его поведению. Главное в Ф. ? вера в то, что не только окружающие человека обстоятельства и разные случайности, которым он подвергается, но и самая воля человека подчинены некоторой высшей силе, направляющей и внешние условия его жизни, и внутренние мотивы всего его поведения к известному неотвратимому результату. Совершенную противоположность Ф. представляет собою учение о свободе воли (см.), допускающее вопреки общему закону причинности (см.) возможность самостоятельного, т. е. ни от чего вне воли не зависящего, действия, или, что то же, возможность причин, которые уже не суть следствия других причин. Ф. и учение о полной свободе воли, находясь во взаимном противоречии, одинаково устраняют возможность научного предсказания: первое из этих учений допускает действие некоторого рока, неизбежно осуществляющего свои предначертания, а другое постоянно вводит в жизненный процесс беспричинные действия людей, оказывающие, однако, влияние на общий ход вещей. Оба учения одинаково далеки от понятия закономерности всего происходящего в мире и, следовательно, от детерминизма, который признает существование у каждой причины своей причины и т. д. (против учения о свободе воли) и вместе с тем способность человеческой воли оказывать влияние на естественный ход вещей и таким образом предотвращать многое, что этим естественным ходом вещей неизбежно было бы создано (против Ф.). В практической жизни фаталистическое настроение может приводить к противоположным результатам; напр. мусульманскому Ф. приписывают как беззаветную храбрость магометанских завоевателей, так и восточный квиетизм. И действительно, если человеку не суждено умереть в данный момент, он выйдет целым и невредимым из самой опасной битвы; если ему не суждено умереть от чумы, ему не нужны никакие санитарные предосторожности, которые, с другой стороны, не спасут тех, кому суждено умереть. От религиозного или философского Ф. мало чем отличается Ф. исторический, сводящийся к представлению исторического процесса как чисто рокового сцепления событий, совершенно независимого от людских намерений и усилий. Такова, напр., точка зрения Льва Толстого в историко-философских рассуждениях "Войны и мира". Всякая теория исторического процесса (см. Философия истории, Экономический материализм, Эволюционизм), отрицающая какую бы то ни было роль личности в истории, заключает в себе скрытый Ф., осуществление стихийными силами истории, и притом роковым образом, некоторого общего плана, неизбежно ведущего к известному результату.
H. К.