или китобойный промысел ? в прежнее время, при несовершенстве промысловых орудий, считалось лучшей школой для моряков, а потому находилось под особым покровительством правительств. Из древней истории известно, что К. было очень развито в Средиземном море, отличавшемся тогда изобилием китов; у берегов Британии также водились огромные киты, и жители промышляли жиром и усами этих исполинов, иногда выбрасываемых волнами на берег. В начале средних веков К. особенно славились норвежцы, промышлявшие у своих берегов, потом беарнцы, гасконцы и испанские баски, промышлявшие в Гасконском заливе. Беспощадное истребление заставило оставшихся в живых китов удалиться из этих вод в глубь океана и, вслед за ними, китобойный промысел был перенесен басками к берегам Ньюфаундленда, Исландии и Гренландии. В конце XV в. был открыт голландцами пустынный скалистый остров Шпицберген, бухты которого были наполнены китами, преимущественно гренландской породы. Полученные голландцами от китобойного промысла, на первых же порах, огромные выгоды привлекли к Шпицбергену англичан, которые, прогнав голландцев, исходатайствовали у своего правительства право на основание там монопольной китоловной компании ? The Russian Company, ? но скоро, уступив вооруженной силе, принуждены были возвратить часть бухт голландцам, основавшим, со своей стороны, "Северное китоловное общество". Затем на остров Шпицберген заявил свои права датский король Христиан IV: между тремя державами возникла борьба, едва не послужившая причиной европейской войны, окончившаяся в 1618 г. разделом берегов Шпицбергена, причем англичане получили наилучшие места; баскам был предоставлен северный берег острова, но так как он оказался почти недоступным для кораблей, то баски с того времени оставляют самостоятельный промысел, образовав из себя контингент гарпунщиков и шкиперов на иностранных китобойных суднах. По прекращении, к концу XVII в., монополий названных выше английского и голландского обществ, в Северный Ледовитый океан стали ежегодно отправляться целые флотилии частных китоловов, извлекавших в начале огромные барыши. В первой половине XVIII в. китоловный промысел стал падать; для поднятия его сперва англичане, а потом французское, датское и другие правительства ввели систему премий, выдаваемых кораблям, снаряжаемым на К. Насколько выгоден был при таких условиях китоловный промысел, видно из примера английского корабля "Resolution", который в 1814 г. с продажей жира от 44 китов, китового уса и вознаграждением от правительства получил всего до 11000 фунтов стерлингов. С 1775 по 1824 г. английское правительство выдало премий более чем на 2? млн. фунтов стерлингов. Кроме премий, многие государства, для поощрения национального К., стали облагать ввоз иностранного жира большими пошлинами (Англия, Америка) или даже вовсе воспрещать его (Франция). По мере уменьшения числа китов в местах их постоянного промысла, китоловы устремились в более отдаленные воды: в Дэвисов пролив (1715 г.), в Тихий океан близ берегов Новой Зеландии (1783 г.), в Берингово море (1848 г.) и в особенности в Охотское море, чрезвычайно богатое китами.
В России китоловный промысел, по-видимому, существовал уже в XVII в., доказательством чему может служить взимавшаяся в то время в Коле пошлина "с сала китов". До Петра Великого голландцы свободно промышляли китов в русских водах. Указом 7 ноября 1723 г. было повелено устроить и открыть Кольское К. за счет казны: снаряженные на промысел три корабля ежегодно, с 1727 по 1731 год, плавали из Колы в море, под управлением голландских шкиперов и гарпунщиков; в течение 4 лет были пойманы только 4 кита; коммерц-коллегия обвинила стоявших во главе предприятия иностранцев в том, что они "имели тайные инструкции от голландских китоловных компанейщиков и получали плату за то, чтобы китовые промыслы в России не размножать, но стараться всеми силами их искоренить". После этого китобойный промысел был забыт до Анны Иоанновны, которая, при отдаче в 1736 г. в аренду рыбных и звериных промыслов на Мурманском берегу, указала, чтобы, "кроме всех других промыслов, производить и грунландский " около Шпицбергена; Екатерина II назначила в пособие этому промыслу 20000 руб. Так как эти меры ни к чему не привели, то в конце прошлого столетия граф А. Р. Воронцов соорудил за свой счет китоловное судно; из пораненных 11 китов ни одного не достали, отчасти по неловкости гарпунщиков, отчасти же по несовершенству китобойных принадлежностей. Сооруженный по приказанию графа Румянцева в 1805 г. корабль при первом же выходе его из Кольской губы, несмотря на мирное время, был взят и сожжен английским кораблем, замаскировавшим себя французским флагом; при этом наши люди были высажены на норвежский берег, а такелаж увезен в Англию. После этого русский китоловный промысел на Мурмане долго выражался почти исключительно в случайной добыче поморами китов, выбрасываемых волнами на береговые отмели или обсохнувших на отмелях во время отлива. Так продолжалось до восьмидесятых годов, когда возникли, одно за другим, два русских общества: "первое мурманское китобойное и иных промыслов товарищество", выстроившее завод на острове Еретик, в западной части Мурманского берега, и "товарищество китоловов на Мурмане", с заводом на Арской губе. Оба эти товарищества просуществовали не более 10 лет. На нашем Дальнем Востоке и в бывших американских владениях промыслы были сданы правительством в 1799 году Высочайше утвержденной "Российско-Американской компании" [Подробнее об этой компании см. в статьи Котиковый промысел.], которая вначале обязывала подчиненных ей инородцев натуральной данью в виде половины всего сала и усов от добытых ими китов. Так как в таком виде К. не приносило компании больших выгод, то компания вошла в соглашение с несколькими судохозяевами из Або и основала с ними Высочайше утвержденную 13 декабря 1850 г. "Соединенную Российско-Финляндскую китоловную компанию", суда которой обязаны были нести также крейсерскую службу. Существование этой компании вскоре же прекратилось, отчасти вследствие начавшейся войны с англичанами, грозившей захватом китобойных крейсеров. Последняя попытка организовать русский китобойный промысел на нашем Востоке принадлежит отставному капитану А. Г. Дыдымову, которому министерство финансов выдало, в 1887 г., в ссуду 50000 руб., сроком на три года, для снаряжения китобойного парохода, но предприниматель в самом начале дела погиб на побережье Кореи. В настоящее время К. в русских водах Тихого океана производится только контрабандно иностранцами, промышляющими ежегодно, по сведениям американских газет, на сумму до 1? млн. рублей.
В прежнее время предметом К. были гренландские киты (Balaena misticetus) ? наиболее ценные по своей огромной толщине и обилию сала, а также по длине и качеству китового уса ? и кашалоты (Physeter macrocephalus), доставляющие, кроме сала, спермацет и амбру (см.). Ныне гренландские киты вывелись почти повсюду, и их промышляют только в Беринговом море и около Гренландии, в других же водах стали преследовать менее ценные породы, в том числе гигантского синего полосатика (Balaenoptera Siboldtii), которым, вследствие тонкости слоя сала [Убитый полосатик, вследствие недостатка сала, тонет, тогда как гренландский кит всплывает.] и малого размера уса, сперва пренебрегали.
До второй половины XIX в. китов убивали ручными гарпунами (см. Гарпун), железными, длиной до 1 метра, к заднему концу которых привязывался крепкий трос до 5 см толщины и до 700 саженей длины, прикрепленный к лодке. Завидев кита, гарпунщик приближался к нему на лодке и бросал в животное гарпун (преимущественно около грудных плавней). Так как редко случалось убить кита первым ударом, раненные же киты сперва бросаются вглубь, а потом со страшной быстротой начинают тащить привязанную к тросу лодку, причем не всегда удается пустить в кита второй гарпун, то вошел в употребление ракетный гарпун с разрывной гранатой на переднем конце, пускавшийся из особого ракетного станка, помещавшегося на правом плече гарпунщика; наконец, в течение последнего двадцатипятилетия китов убивают из особых пушек , изобретенных норвежцем Фойном (Swend Foyn), длиной до 1? аршин, которые помещаются на носу устойчивых и быстроходных пароходов, длиной около 80 футов: в дуло заряженной пушки вставляется гранатный гарпун вместе с тросом, прикрепленным к пароходу; на конце гарпуна приспособлены четыре расходящихся зубца (лапы), между которыми помещается стеклянная трубочка с горючим составом. После выстрела, который дается на расстояние 10?20 саженей, гарпун вонзается в тело кита, при первой попытке которого уйти от преследования, зубцы гарпуна расходятся, вследствие чего стеклянная трубочка лопается: помещенная внутри гарпуна, в передней части его, граната взрывается. Если кит взрывом гранаты убит на месте, пароход подтягивается к нему за прикрепленный к гарпуну трос и берет убитое животное на буксир; если же кит только ранен, то он тащит за трос пароход до тех пор, пока не погибнет от первой раны или не получит второй гранаты. Когда промысел производится в открытом море, кита подводят к кораблю и укрепляют его параллельно борту таким образом, чтобы во время снимания сала можно было поворачивать животное вокруг продольной оси тела; матросы спускаются на животное в сапогах с гвоздями, чтобы не поскользнуться, и большими топорами рубят сало полосами длиной до 3 аршин спирально вокруг тела; голова кита отрезается от туловища и втаскивается на палубу, где из нее вырезают и вырубают ус. При береговом промысле убитого кита ведут на буксире к заводу и, во время морского прилива, помещают его на особую наклонную плоскость; затем, в течение двух отливов, сперва с одной стороны животного, а потом ? с другой надрезают сало длинными продольными полосами и отдирают их, при посредстве цепей, паровыми лебедками, после чего сало поступает в жиротопни, для вытапливания жира в железных или деревянных кубах при помощи пара, проведенного из паровика. Затем китовый ус вырезается из пасти, ободранная же туша вытаскивается на берег, под навес, где и разбирается на части, из которых вытапливается жир худшего качества; из воды, спускаемой из жиротопенных кубов, приготовляют клей; остатки и кости высушиваются в специальных печах и перемалываются в муку ? пудрет, ? для удобрения полей.
Возникновение крупного китобойного промысла в Норвегии, а отчасти и у нас, встречало сильное сопротивление со стороны рыболовов, утверждавших, что киты являются будто бы естественными пособниками главного северного ? трескового промысла, пригоняя к берегу мелкую рыбу мойву (Mallotus arcticus), употребляемую, при ловле трески, для наживки крючков. Несмотря на то что большинство натуралистов объясняет появление мойвы у берегов не преследованием ее китами, а исключительно целью метания икры, норвежское правительство воспретило бой китов на расстояние одной мили от берегов Финмаркена с 1 января до конца мая. Соответственно этому и у нас, на Северном океане и в Белом море, китобойный промысел в районе рыболовства разрешается не ранее 1 июня, когда рыбные промыслы уже прекращаются (ст. 286 Устава Сельского Хозяйства); зимой и вообще в морозы китобойный промысел не может быть производим, так как канаты обмерзают.
Литература. Гаммер, очерк китоловного промысла ("Русский Вестник", 1873, ¦ 3); Л. П. Франтов, "Китоловство" ("Природа и Охота", 1879, ¦¦ I и II); А. П. Соловьев, "Заметка о китоловстве на Севере" (там же, 1881, XII); M. К. Сидоров, "О китоловстве и влиянии его на рыбную ловлю у берегов Архангельской губернии" (1879); О. Гримм, "О китоловстве и влияние его на рыболовство" ("Сельское Хозяйство и Лесоводство", 1880, XII); его же, "О китобойном промысле на Мурмане" (1886); В. Фаусек, "На далеком Севере" ("Вестник Европы", 1891, VIII).
С. Б.