Значение слова СТРАННИКИ в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона

или бегуны ? беспоповщинский толк, выродившийся из филипповского (см.) в последней четверти XVIII стол. Основателем бегунства был некто Евфимий , родом из Переяславля, живший некоторое время в среде филипповцев, потом военный дезертир. Живя в Москве, он пришел к убеждению, что даже "крепкие христиане" не заслуживали такого наименования вследствие их двоедушного отношения к православию и православному правительству, и признал необходимым бороться с таким, с точки зрения истого беспоповца, злом. Для начала Евфимий послал "московским старцам"-филипповцам 39 вопросов, прося дать ему ответы. Ответа не было дано, и это побудило вопрошателя тем настойчивее стремиться к исполнению задуманного плана. Исходной точкой послужило для него беспоповщинское учение о воцарении антихриста. Он повторил старую раскольническую мысль о имп. Петре I как антихристе, подыскав к ней как можно более мнимых доказательств, и указал чувственного антихриста в лице царствующих особ, как преемников Петра и исполнителей воли его. "Апокалипсичный зверь, ? писал Евфимий, ? есть царская власть, икона его ? власть гражданская, тело его ? власть духовная". В практическом выводе это означало, что остался один для "верующих" путь ко спасению ? "не пространный, еже о доме, о жене, о чадах, о торгах, о стяжаниях попечение имети", а "тесный и прискорбный, еже не имети ни града, ни села, ни дома". Нужно вступить в брань с антихристом. Но как же вести ее? Так как открыто бороться нельзя, то "достоит таитися и бегати", порвать все связи с обществом, уклониться от всех гражданских повинностей ? видимых знаков власти антихристовой: записи в ревизии, платежа податей, военной службы, паспортов, присяги. Всякий желающий вступить на этот путь, кто бы он ни был, православный или раскольник, непременно должен принять новое крещение. Решение Евфимием вопроса в указанном смысле состоялось, вероятно, не без влияния со стороны некоего "странника" Иоанна. Кто был Иоанн и откуда ? неизвестно; но несомненно, что "случайный незнакомец" Евфимия был для него влиятельным советником. Между прочим, он дал Евфимию совет крестить себя самого, что Евфимий и исполнил в 1772 г. В пошехонских лесах Евфимий обрел себе первых последователей, но не более восьми. Скрываясь сначала в лесах галичских, потом в окрестностях Ярославля, Евфимий занимался иконописанием, перепискою книг, а также сочинительством. Он был большой любитель книг. В 1792 г. Евфимий умер. По смерти Евфимия в роли наставницы выступила его спутница Ирина Федорова, крестьянка из Тверской губ. Она не могла заменить Евфимия, но учение его продолжало распространяться благодаря его сочинениям, из которых наибольшее уважение в среде С. получил так назыв. "Цветник десятословный", содержащий обличение "вин" и "пороков" старообрядцев. Ирина перешла в с. Сопелки, что на правом берегу Волги, в 15 в. от Ярославля, при ручье Великоречке. Это село с тех пор стало играть роль столицы бегунства; по его имени самый толк иначе называется "сопелковским". Последователями Ирины в Сопелках явились крестьяне Петр Крайнев и Яков Яковлев. Между ними завязался первый в истории толка спор о том, при каких условиях может быть совершен прием в согласие? Яковлев, рассуждая в духе Евфимия, утверждал, что только тот может считаться членом бегунского общества, кто действительно будет скрываться; Крайнев, поддерживаемый Ириною, находил возможным принимать в общество и тех, кто даст обет выйти в странство, хоть и будет оставаться дома. На первых порах спор окончился тем, что Яковлев оставил Сопелки. На стороне Крайнева были практические соображения. Постоянное бродяжничество, разрывая связь между членами толка, грозило его существованию, а также, привлекая людей бедных, бездомных, преступников, отнимало возможность привлечения в согласие людей богатых, привыкших к оседлости, которые могли бы материально поддерживать его существование. Через несколько лет сам Яковлев при свидании с ярославскими бегунами на пути своем в Сибирь, в ссылку, не произнес против них строгого осуждения. С тех пор в согласие бегунов стало входить много лиц "жиловых". Им было поставлено в обязанность давать приют действительным С. При их домах существуют бегунские "пристанодержательства", связующие бегунов в одно целое. Пристани устраиваются с тайниками для "крыющихся". Тайники бывают в виде ям под лестницами, чуланами, иногда за стеной или под двойной крышей; тайник одного дома соединяется с тайником другого, третьего и т. д., а тайник последнего дома выходит куда-нибудь в сад, перелесок, на большую дорогу. Странноприимцы, состоящие членами толка под условием одного обета странства, обязаны исполнить этот обет перед концом жизни и умереть в действительном "странствовании"; но и это требование большей частью выполняется лишь по форме. Перед приближением смерти странноприимца его помещают в тайнике "пребывать в душеспасительном страхе", в полицию же подается объявление о его побеге, и затем, если больной положительно безнадежен к выздоровлению, его перекрещивают. Тем все "странствование" и кончается. В первой четверти XIX в. в среде бегунов возник новый спор по вопросу о деньгах: можно ли их брать страннику? Некий Иван Петров из Костромской губ. решил вопрос в отрицательном смысле на том основании, что на деньгах находится государственный герб. Чтобы отделиться от несогласных с ним, он крестил сам себя. Шла молва о воздержной жизни нового проповедника, и это склонило многих на его сторону. Сначала Иван скитался в окрестностях Ярославля, затем жил в пошехонских лесах, наконец перешел к Вологде. Последователи Евфимия, не согласившиеся с Петровым, делали попытки к умиротворению возникшего "раскола", но Петров до конца жизни (ум. в 1860) остался при своем мнении. Толк "безденежников ", в некоторых местах известный также под именем антипова согласия, в настоящее время незначителен. В 60-х годах XIX в. произошло новое разделение в бегунстве по милости наставника Никиты Семенова, сочинителя "Малого образа ересей", ярого пропагандиста, ездившего с своею проповедью не только по лесам пошехонским и вологодским, но и по многим городам, не исключая и Москвы. В конце 1854 г. Никита был взят полицией, но изъявил намерение присоединиться к церкви и был освобожден, после чего опять стал странствовать по России. Для своей общины Никита написал устав, по которому устройство ее представляется в таком виде: во главе стоит управляющий, как бы некий патриарх; для нескольких мест должен быть старший, вроде епископа; в каждой отдельной местности имеется настоятель вроде пресвитера. Многие не приняли "статей" Никиты; произошло разделение. Строгих приверженцев Семенова называют " статейниками " или "иерархитами ". В то же время возник между С. вопрос о браке. Первыми проповедниками брачной в странстве жизни были Мирон Васильев из Пошехонского уезда и Николай Косаткин ? из Череповецкого. В семидесятых годах их мысль нашла усердного защитника в лице крестьянина Новгородской губ. Михаила Кондратьева. Совершать браки стали под условием взаимного обета верности и при пении молебна. Бегунство по его принципу ? самый строгий аскетизм. Все С. по идее ? иноки. Уставы их необыкновенно строги; особенно тяжелы наказания за грехи против седьмой заповеди. Не было, однако, ни одного страннического наставника, который не имел бы нескольких наложниц. Пьянство, воровство, убийства также встречаются в истории секты. Учение С. нашло себе приют в разных местах, начиная с Петербурга и до глубины Сибири, наиболее же оно распространено в губерниях Ярославской, Костромской, Олонецкой и Владимирской. Ср. А. Вескинский, "С. или бегуны" ("Правосл. обозрение", 1864, ¦ 8); А. Розов, "С. или бегун в русском расколе" ("Вестник Европы", 1872, ¦¦ 11, 12; 1873, ¦ 1); "Странническое согласие, основанное бегуном М. Кондратьевым в 1874 г." ("Братское слово", 1876, 2, отд. III); "О секте С. и ее разветвлениях" ("Церк. вестник", 1882, ¦ 45); И. К. Пятницкий, "Русский сектант в своей истории. Возникновение страннической секты и первоначальная ее история по рукописи сектатора" ("Странник", 1884, ¦¦ 5, 6, 7); архим. Павел, "Краткие известия о существующих в расколе сектах" (СПб., 1889); Ч ? н, "Секта С. или бегунов" ("Церковный вестник", 1890, ¦ 26); проф. Н. Ивановский, "Старообрядческое бегунство в его прошедшем и настоящем" ("Странник", 1892, ¦¦ 6 ? 7, 8); его же, "Руководство по истории и обличению старообрядческого раскола" (Казань, 1897, стр. 111 ? 121); П. С. Смирнов, "История русского раскола старообрядства" (СПб., 1895, стр. 114 ? 118); свящ. К. Плотников, "История русского раскола, известного под именем старообрядчества" (Петрозаводск, 1898, стр. 105 ? 110).